Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии - Митчелл Зукофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После нескольких часов бесплодных поисков бомбардировщик вернулся на базу «Блюи Вест-1», где летчики узнали, что их коллеги тоже не обнаружили потерпевших крушение.
На следующий день погода была нелетная. После этого «PN9E» был послан в новый квадрат, где, как предполагалось, видели зажженные командой «С-53» факелы. Это был протянувшийся с востока на запад участок изрезанной береговой линии с тремя глубокими заливами-фьордами, прорубленными ледниками за много столетий в скалах и каменистой почве острова. Весь этот район именовался Кёге-бугт (бухта Кёге), или Кеге-бей[32] в честь залива неподалеку от Копенгагена, где датчане в 1677 году разбили шведов в морском сражении. Скандинавское произношение не давалось американским летчикам, и они выговаривали название на свой манер – «Коджи-бей», как сказали бы на Среднем Западе.
Коджи-бей глубоко вдавалась в «тело» Гренландии. В глубину она достигала около девяноста километров, а в ширину – около пятидесяти. Посреди нее из воды возвышалось несколько скалистых островков, один из которых, покрытый ледником остров Йенс-Мунк, представлял собой Гренландию в миниатюре. Ледники мощными потоками «стекали» в воду бухты, заполняя ее огромным количеством айсбергов причудливой конфигурации. Каждый из трех фьордов, выходивших в большой залив, имел собственное название. Самый широкий и самый западный (относительно двух других) носил простое имя – фьорд Коджи-бей. Местное население именовало его Пикиютдлек, что означает «место, в котором обнаружилось птичье гнездо». Птицы в Гренландии встречаются довольно редко, так что этот факт может считаться достаточно примечательным, чтобы стать поводом для создания топонима.
Восьмого ноября, через три дня после аварийной посадки самолета «С-53», «PN9E» направился в сторону Коджи-бей. Однако из-за плохой погоды было невозможно лететь низко над землей и вести поиски пропавших летчиков – спасатели просто ничего не видели. После двух часов безрезультатного полета в четвертом двигателе «В-17» упало давление масла. Арманд Монтеверде и второй пилот Гарри Спенсер решили повернуть назад, на «Блюи Вест-1», чтобы отремонтировать машину и переночевать. Приземлившись, участники поисков поняли, что им еще раз представится случай показать себя: команду транспортного самолета пока никто так и не обнаружил.
На следующий день, 9 ноября 1942 года, «PN9E» собирался выдвинуться в тот же квадрат. Перед взлетом на борт явились двое: один из них, техник-сержант Альфред Бест, которого все звали Клинт, а также штаб-сержант Ллойд Перьер по прозвищу Вуди.
Оба они служили на базе в подразделении связи. В тот день у них был выходной. Перьер и Бест дружили с некоторыми из членов экипажа Макдауэлла, поэтому вызвались поучаствовать в спасательной операции в качестве добровольцев. К тому же Бест никогда не бывал на «летающей крепости» и хотел узнать, какова она в действии.
Монтеверде пригласил их присоединиться к команде, так что еще двоим пришлось втиснуться в прозрачную носовую часть «В-17» и занять позицию наблюдателей.
Итак, в тот день на борту бомбардировщика было шесть человек экипажа, плюс Уидел, Бест и Перьер. Все эти девять человек ожидали команды на взлет, когда пришло сообщение об очередной полученной радиограмме от летчиков с «С-53». Впрочем, сигнал был довольно слабым, и засечь местоположение потерпевших бедствие не удалось. Спасатели с «PN9E» поняли: батарейки передатчика затерянного во льдах «скайтрупера» работают на последнем издыхании, и люди тоже скоро окажутся на грани жизни и смерти.
Шестеро членов экипажа «В-17» ранее заключили пари: тот из них, кто первым заметит потерпевший крушение самолет, получит приз – бесплатный ужин с выпивкой за счет остальных пятерых. Этот праздничный пир должен состояться уже по прибытии в Англию. Уидел, Бест и Перьер в споре не участвовали, ведь они присоединились к спасательной операции ненадолго.
Когда «летающая крепость» уже готовилась к взлету, Монтеверде и Спенсер получили приказ освободить полосу: один из участвующих в поисках самолетов должен был совершить экстренную посадку из-за проблем с двигателем. Гарри Спенсер дружил с летчиком, пилотировавшим эту машину, а потому вышел с ним на связь и подшутил по поводу нынешнего его невезения. На что тот не преминул ответить в столь же ироничном духе, мол, пока Спенсер и товарищи будут летать в холодной мгле, приземлившийся пилот-неудачник будет отдыхать в спальном мешке, «теплом и приятном». Все посмеялись, но это напутствие, должно быть, засело в коллективной памяти команды «PN9E».
Наконец они взлетели и взяли курс на восток. Когда «В-17» кружил над ледяным просторам острова, «добровольные помощники» неоднократно замечали на снежном покрывале что-то черное, но при более близком рассмотрении всякий раз оказывалось, что это просто фрагмент скалы. Часа через два бомбардировщик достиг края бухты Коджи-бей. Он подошел к ней с моря, и тут обнаружилось, что весь район затянут грозовыми облаками. Пурга мела вдоль ледника, холодные ветра подхватили «В-17» и начали раскачивать, как утлый челн в бурном море. Инженер Пол Спина прошел в кабину пилота, чтобы спросить Монтеверде (Пол называл его «лейтенант Монти»[33]), почему они не поворачивают назад. Командир экипажа ответил, что так и сделает, как только погодные условия позволят ему безопасно развернуться.
Спина отправился в радиоотсек, располагавшийся за кабиной пилота и велел радисту Лолли, Лорену Ховарту, связанться с «Блюи Вест-1» и сообщить об их возвращении. Штурман Билл О’Хара сидел тут же и курил. В том же маленьком помещении находился Эл Туччароне и один из добровольных помощников Кларенс Уидел. Спине было негде присесть, а потому он снял летную куртку и ботинки, скрутил в узел наподобие подушки и лег на пол.
Монтеверде и Спенсер тем временем пытались получить сводки погоды с Ледниковой или Главной береговой станции. Но ни с одной из них связи не было, так что пришлось принимать решение, исходя из текущих условий. Район поисков простирался примерно на пятьдесят километров к северу от бухты Коджи-бей. Пилоты бомбардировщика решили направить машину туда, надеясь, что им удастся обогнуть территорию, над которой бушует непогода, и снова увидеть солнце. Верхние слои грозовых облаков находились примерно в двух с лишним километрах над землей. Можно было попробовать набрать высоту, чтобы очутиться в чистом небе. Однако задача экипажа состояла в том, чтобы искать пятерых летчиков аварийного самолета, которые с нетерпением ждали помощи. Это значило, что нужно стараться лететь как можно ниже и не выходить из предписанного руководителями поисковой операции квадрата.
И тут случилась беда. Монтеверде вместо того, чтобы убежать от капризов погоды, попал в западню. Достигнув границ фьорда Коджи-бей, первый и второй пилот увидели прямо перед собой пугающую серо-белую мглу. Было непонятно, где заканчивается небо и начинается земля.
Гарри Спенсеру на мгновение показалось, что вдали различается линия горизонта с полоской голубого неба, и понадеялся, что они сейчас минуют туман и быстро окажутся в зоне нормальной видимости. Однако мираж рассеялся так же быстро, как возник. Это был оптический обман, вызванный бликами и отсветами кристаллов льда, которые поднял в небо штормовой ветер.
Пилота, который в морозной дымке не в состоянии определить реальное «место встречи» неба и земли, можно сравнить с ослепшим человеком. Те, кому довелось бывать в такой ситуации и остаться в живых, описывают этот опыт как «полет в молоке». В Гренландии подобное явление настолько распространено, что с ним сталкиваются не только летчики, но и те, кто ходит по земле.
Так, однажды туманным днем Арманд Монтеверде шел по поселку, зачем-то наклонился, а когда распрямился вновь, все вокруг было настолько бело, что он вообще ничего не мог различить вокруг. Создавалось впечатление, что он попал в огромный ватный клубок. Арманд тогда потерял равновесие и упал на спину, смеясь над абсурдностью происходящего. Но когда попадаешь в подобную переделку, сидя в кресле пилота бомбардировщика, да еще с восемью членами экипажа на борту, тебе уже не до смеха.
Усугубляло ситуацию то, что нельзя было доверять показаниям приборов. Альтиметр «В-17» измерял высоту над уровнем моря, а не над землей. Если, например, перед ними вдруг возникнет высокая скала, что нередко случается на гренландском побережье, прибор ее не обнаружит.
Монтеверде и Спенсер понимали: нужно срочно решать, что делать дальше. Можно было развернуть «PN9E» обратно к воде. Но надо помнить, что летчики оказались в воздушной ловушке, схожей с берлогой: любое движение способно разбудить медведя. А вдруг альтиметр дает неверные показания и они сейчас находятся всего в нескольких метрах от покрывающего землю щита из снега и льда? Если командир рискнет слишком резко развернуться, он может законцовкой крыла задеть поверхность земли, что приведет самолет в неисправность и подвергнет смертельной опасности всех находящихся на борту. Другой вариант – до отказа потянуть на себя штурвал и набрать высоту. Но большому бомбардировщику нужно время и пространство для любого маневра. А ледник или скала могут возникнуть перед его носом в любой момент.